Откровенный разговор о раке с главным онкологом ВКО

Что такое рак? Откуда он берётся? Есть ли взаимосвязь между экологией и количеством онкозаболеваний? И стоит ли хоронить себя, узнав страшный диагноз? На эти и другие вопросы отвечает директор многопрофильного Центра онкологии и хирургии, главный внештатный онколог управления здравоохранения ВКО, кандидат медицинских наук Гульмира Сагидуллина.

— Гульмира Габдулловна, у наших людей есть общее представление: "О, это страшно!" Но что представляет собой эта болезнь с физиологической точки зрения?

— Говоря самым простым языком, это беспорядочный рост клеток в том или ином месте. Стадии рака отличаются одна от другой степенью инвазии — прорастания. Когда мы говорим о ранних раках, это опухоль, которая сидит на поверхности и ещё никуда не зашла. Чем больше стадия, тем она прорастает глубже. При третьей-четвёртой стадии рак выходит за пределы органа, и его полное удаление уже становится невозможным.

— У людей очень много предрассудков, связанных с раком. Скажите, в результате чего может появиться злокачественная опухоль? Какой образ жизни развивает склонность к онкологическим заболеваниям?

— Сегодня уже доказаны факторы, которые дают предрасположенность к раку. Первичная профилактика рака — это вопросы образа жизни. В питании провоцирующим фактором является употребление животных жиров и красного мяса в большом количестве, а также вторичное использование масла в приготовлении фастфуда. Малоподвижность и курение. А курение — это не только рак лёгких, оно является одним из главных факторов возникновения рака шейки матки. Воздействие солнечной радиации провоцирует рак кожи, более подвержены ему люди европейской национальности или просто белокожие.

В некоторых случаях имеет место вирусное происхождение рака. Сегодня установлено, что возникновение рака желудка взаимосвязано с хеликобактером пилори, который вызывает гастрит и язву. Вирус папилломы человека может привести к возникновению рака шейки матки. Существует и наследственная предрасположенность. У нас есть даже понятие "семейные раки". Здесь надо быть особенно внимательными, следить за собой, проходить профосмотры.

Пусковым механизмом может стать и стресс. В этот момент выбрасывается адреналин, все сосуды моментально суживаются, нервные окончания напрягаются и происходит сбой питания клеток. Мы наблюдаем такую зависимость, хотя утверждать это на 100 процентов я не возьмусь. Во всём есть причина, а есть способствующие факторы. Сегодня мы больше знаем о факторах, чем о причинах. Но и это уже очень много. За последние десять лет медицина не просто шагнула — она скакнула вперёд.

— И нашим пациентам медицинские новации тоже доступны?

— Оснащение центра новой техникой было сделано по "Комплексной программе повышения эффективности системы здравоохранения ВКО на 2017 - 2019 годы". Нам поставили компьютерный и магнитно-резонансный томографы, доступны все виды диагностики и лучевой терапии. Есть и оборудование, и специалисты, прошедшие обучение в лучших клиниках за рубежом. В пяти операционных в день делается 12 больших операций.

У нас по области порядка 20,5 тысячи человек состоит на учёте. Сегодня из них более 50 процентов прожили пять и более лет. Это всё благополучные исходы лечения. Сейчас рак — это не смертный приговор. У нас в руках весь арсенал, какой доступен, скажем, в Израиле или Великобритании. Сегодня лечат персонифицировано. Операция не делается, пока не установлен тип опухоли, её гормональная зависимость, степень агрессии. Ведутся молекулярно-генетические исследования. Мы берём материал, отправляем в институт в Алматы, и нам дают конкретный ответ, какой препарат подходит данному пациенту с данной опухолью. Но всегда надо знать, что благополучный исход возможен только на ранних стадиях.

— Есть мнение, что онкозаболевание чаще возникает у пессимистов, склонных к депрессии, людей с тяжелым характером. Замечали ли вы такую зависимость? Или это предрассудки?

— Не скажу, что есть предрасположенность к возникновению. Но на процесс лечения очень влияет психотип больного. Есть категория пациентов, которые, когда узнают о своём диагнозе, мобилизуются и говорят: "Мне нельзя умирать, пока сын не доучится в институте, дочь замуж не выйдет. Делайте со мной, что хотите, но я обязан прожить ещё столько-то!" Они выстраивают себе программу, дают установку. Есть и другая категория. Человек, даже узнав о раннем раке, решает, что его жизнь закончилась. Внутренний настрой лечению помогает или мешает. Есть и такие, кто обижается на весь мир: "Почему именно со мной это произошло?" Это очень сложная категория. Они просто закрываются от лечения.

Чтобы понять, с какой стороны подойти к больному, у нас существует мощная психологическая служба. Психологи присутствуют в момент оглашения диагноза и потом работают не только с пациентом, но и с его родными. А близкие люди и родственники играют огромную роль. Семья может поддерживать больного. Но если у него семейные, социальные проблемы, это только усугубляет его состояние.

— У жителей ВКО существует традиционная экофобия. Действительно ли есть подтверждённая зависимость между количеством онкозаболеваний и экологией?

— Если смотреть в масштабах республики, по количеству раков мы не лидеры. У нас высокий уровень заболеваемости. Но он также высок в таких регионах, как Костанай, Северный Казахстан, Павлодарская область. Сказать, что есть прямая зависимость от экологии, я не могу. Исторически Восточный Казахстан занимал лидирующее место в первой тройке. Но хороший момент в том, что мы лидеры по вопросам ранней диагностики. Сегодня в онкологии ключевые индикаторы — это ранняя диагностика, снижение запущенных форм и, как следствие первых двух индикаторов, снижение смертности и увеличение продолжительности жизни.

— И как этого достичь?

— В 2018 году правительством была утверждена комплексная программа по борьбе с онкологическими заболеваниями в Респуб­лике Казахстан. Она затрагивает вопросы ранней диагностики, профилактики и лечения. Индикатором этой программы является выявление заболевания на самых ранних стадиях: нулевой и первой. Второй момент — снижение запущенных форм визуальных локализаций — это те раки, которые доступны глазу: новообразования кожи, лимфатических узлов, полости рта, молочной и щитовидной железы, прямой кишки, шейки матки.

Для диагностики и профилактики не нужна какая-то дорогостоящая техника. Выявление идёт очень просто. Житель Усть-Каменогорска обратился в поликлинику. При первом же визите его должны сразу же направить в смотровой кабинет. За исключением экстренных состояний: острая боль, температура. Там обученный специалист осмотрит все эти локализации и напишет, выявлены ли признаки новообразований. Сегодня где-то 25 процентов случаев онкологии выявляется в смотровом кабинете.

Следующий индикатор — это обнаружение предопухолевых заболеваний, когда мы проводим скрининг молочной железы, шейки матки и прямой кишки. Цель исследования — выявить даже не рак, а любые изменения органа. Мы берём такого пациента на учёт, пролечиваем и ведём активное наблюдение. И в таком идеальном раскладе мы никогда не пропустим рост, ухудшение.

После первичного исследования все снимки должны быть прочитаны специалистами онкоцентра. Если на второй читке обнаружили новообразование, мы сразу звоним в учреждение ПМСП и просим пригласить человека к нам. У нас есть целая скрининговая бригада, которая проводит это исследование уже на нашем современном цифровом оборудовании. Мы берём пробу ткани опухоли. В лаборатории её изучают и дают заключение, злокачественная она или нет. Если рак подтверждается, то для скрининговых больных у нас "зелёный коридор": отдельный кабинет и отдельный доктор. Они поступают к нам по направлению поликлиники и получают здесь лечение. Если образование доброкачественное, то мы даём рекомендации, и дальше пациент наблюдается по месту прикрепления. Наша задача – взять заболевание "под колпак" и не дать ему выйти из-под контроля.

У нас очень большой процент выявления раков при скрининге. И в 87 процентах случаев это ранняя стадия рака. К сожалению, около шести процентов – это обнаружение уже в запущенной стадии. Мы провели материальные расчёты. Лечение женщины с ранним раком молочной железы — примерно 365 тысяч тенге. В запущенном случае делается операция, лучевая терапия, химиотерапии, гормоны – уже около 25 миллионов. Но самое главное – это прогноз. Ранний рак сегодня имеет все шансы быть излеченным.

— Какие виды онкологических заболеваний в нашей области наиболее распространены?

— Рак лёгкого преобладает во всём мире. Сложность в том, что его невозможно определить визуально. Он относится к внутренним локализациям. Выявляется, когда начинаются затруднённое дыхание, кашель, иногда с примесью крови, боли в грудной клетке. Почти четверть всех больных приходят с уже запущенной формой. В случае с раком лёгкого особенно важна профилактика. Изменения в легких призвана обнаружить ежегодная флюорография. В 2018 году у нас был установлен компьютерный томограф. Его технические характеристики позволяют определить новообразования очень маленьких размеров. И мы впервые в Казахстане совместно с нашим куратором — КазНИИ онкологии и радиологии - провели скрининг рака лёгкого с использованием низкодозной компьютерной томографии.

В 2019 году по Восточному Казахстану были выявлены новые случаи онкозаболеваний:

• рак молочной железы — 342 человека;
• рак кожи — 311 человек;
• рак легкого — 284 человека;
• рак предстательной железы — 159 человек;
• рак прямой кишки — 140 человек.

— Приходится признать, что часто люди экономят время и стараются избегать смотровых кабинетов и скринингов.

— У нас был случай: женщина приехала из района. Молочная железа у неё была размером с голову взрослого человека. Как можно было с этим ходить? Это было уже неоперабельно, метастазы пошли во всех органах. Как она себя до этого довела? Высшее образование, учитель. Ответ один: времени не было.

За здоровье человека сегодня отвечает он сам, государство, предоставляющее медицинские услуги, и работодатель. Это называется "солидарная ответственность". Любой работодатель должен быть заинтересован в том, чтобы его сотрудники свое­временно проходили проф­осмотры, были здоровы.

А вот пенсионеры у нас — самая неорганизованная категория. Их никто на профосмотры не отправляет. Сегодня у нас возрастной пик заболеваемости раком — 65 лет и старше. Поэтому в поликлиниках организуются профосмотры лиц старше 65 лет. Тех, кто не может прийти в поликлинику, должны обследовать на дому. У нас очень тесная связь с врачами первичного звена. От того, когда они выявят, зависит, как мы будем лечить. То есть у терапевта должен быть минимальный объём знаний в области онкологии.

И всё же многое зависит от самого человека. Можно поставить супероборудование, научить врачей. Но если к нам придёт человек с запущенной стадией заболевания, мы не сможем ему помочь. Каждый должен знать своё тело, насторожиться при определённых признаках и пойти к врачу. А у нас как обычно бывает? Появилось новообразование на коже. И что? Лечим чистотелом, марганцовкой. Или просто игнорируем: "Нет времени, само заживёт!" Живот болит — у нас люди будут ходить и терпеть до последнего. А обращаться к врачу надо при первых признаках. И устанавливать причину. Сигналы организма говорят не обязательно о раке, но о каких-то изменениях в органе. Эти изменения надо распознать и определить. Это залог того, что болезнь мы "поймаем" на ранней стадии.

Ирина Плотникова