Стюардесса Толкын Шакирова из Усть-Каменогорска — о своей работе в небе

У людей, связанных с авиацией, нет привычных понятий — день/ночь, праздники, выходные. Их рабочий день может начинаться в 23.00. У пилотов, командиров и бортпроводников не нужно спрашивать: "Что ты делаешь в субботу?" — лучше называть конкретное число. Мы поговорили со стюардессой авиакомпании "Qazaq Air" Толкын Шакировой и узнали, какие вопросы часто слышат бортпроводники во время полета и бывают ли у красивых стройных девушек в авиаформе проблемы с личной жизнью.

Толкын Шакирова родилась и выросла в Усть-Каменогорске. Интересно, что у девушки никогда не было голубой мечты о самолетах и работе на высоте.

— После окончания школы я поступила на специальность "международные отношения". И уже после первого курса поехала в США по программе "Work and Travel", — рассказывает Толкын. — Честно скажу: я выросла в довольно обеспеченной семье и до поездки в Америку не понимала, как зарабатываются деньги. Несколько месяцев прожила в штате Пенсильвания: готовила пиццу, убирала гостиничные номера. После этого я научилась уважать любой человеческий труд. Когда вернулась в Казахстан – решила пойти работать, а учебу закончить заочно. Так я перевелась на юридический факультет и переехала жить в Алматы.

"А мне летать НЕ охота!"

В южной столице Казахстана жила сестра Толкын. Она работала в авиакомпании.

— Я тоже решила туда устроиться, — улыбается Толкын. — Обычно на собеседованиях все претенденты говорят: "Это моя мечта – небо, самолеты, увидеть мир". А я сказала иначе: "Вообще не хочу летать! Можно мне трудиться на земле?"

Честной молодой девушке из ВКО предложили стать секретарем на ресепшене. Через год Толкын повысили: она стала специалистом по работе с внутренним летным персоналом.

— Я ежедневно общалась с пилотами и командирами самолетов, слушала истории бортпроводников о прошедших полетах и… мне все равно не хотелось летать! — смеется Толкын. — Желание работать в небе появилось позже и совершенно неожиданно. Мне было 23 года, когда я стала бортпроводником.

— Понравилось? Взлеты, посадки, красивая униформа, туфли на каблуках…

— В первое время — да, был полнейший восторг. В новые обязанности я втянулась быстро, легко, ведь до этого я уже работала в авиации, многое знала и понимала. Но я тогда была уверена, что отработаю по контракту три года - и всё, потом буду искать другую работу. Однако после "Air Astana" в моем трудовом стаже появилась авиакомпания "Bek Air", а затем — "Qazaq Air", где я работаю сейчас. То есть в авиации я уже 12 лет.

— Что самое сложное в работе стюардессы? Ненормированный график труда, ночные полеты?

— Да, это всё непросто, но самое трудное не в этом. Сложнее всего — постоянно работать с людьми. В среднем нам сейчас ставят по четыре рейса в день, а это означает примерно 320 пассажиров. С каждым из них нужно быть приветливой, улыбчивой, внимательной, вежливой. При этом люди бывают разные: кто-то заходит в самолет не в духе, кто-то откровенно не в настроении и начинает высказывать недовольство уже при посадке.

— Можете ли вы сразу, в первые минуты вычис­лить скандальных пассажиров?

— Конечно, их видно уже при входе в самолет. Я стою на пороге и каждому человеку улыбаюсь, говорю: "Доброе утро!" В ответ иногда слышу: "С чего вы взяли, что оно доброе?" Очень неприятно, когда люди вообще не здороваются и проходят мимо.

— А случается так, что на бортпроводника кричат, выплескивают свое раздражение?

— К сожалению, бывает и такое. В мой адрес однажды звучали даже проклятия. Спорить и грубить в ответ мы не можем, иначе конфликт не прекратится. Но каждый бортпроводник проходил тренинги по самообладанию и знает, что всю агрессию мы принимаем "на форму". Не на себя, а именно на свою униформу. То есть всё, что мы слышим — часть нашей работы, но лично к нам это не имеет никакого отношения. В конце смены снял форму — и со светлыми мыслями поехал домой.

— А что самое интересное в вашей работе?

— Я снова скажу, что это работа с людьми. И опять повторюсь, что пассажиры бывают разными. Тех, кто грубит — единицы.

— Помните ли вы забавные вопросы от пассажиров?

— Да, вот из последних рейсов: "У вас туалеты в самолете есть? А они платные?"

— Правда ли, что хорошая стюардесса должна совмещать в себе сразу несколько профессий?

— Да, бортпроводник должен быть и психологом, и спасателем, и официантом, и медиком. Мы должны знать, как помочь человеку, у которого поднялось или упало давление, заложило уши, или как быть с ребенком, который подавился конфетой. В идеале мы должны уметь даже принять роды на борту самолета. Это, конечно, самый страшный сценарий для любого бортпроводника, особенно мужчины. Но за все 12 лет работы ни у меня, ни у моих коллег подобного не было ни разу.

— А бывали ли летальные случаи в небе?

— Была однажды такая ситуация у моих коллег. Умер пассажир с тяжелой онкологией. Человек летел на лечение в другую страну, и его состояние оказалось критически сложным, несовместимым с жизнью.

Когда небо не отпускает…

— У вас не было желания сменить работу?

— Было, и несколько раз. Однажды я даже уволилась и уехала учиться в Америку! Правда, прожила я там только полгода, затем по семейным обстоятельствам пришлось вернуться в Казахстан. Какое-то время не работала, а потом — меня снова потянуло в небо. И я вернулась в ряды бортпроводников. 

— Мужчины во время полета просят у вас номер телефона, зовут на свидание?

— Да, конечно, такое случается. Как правило, это происходит очень корректно: многие мужчины понимают, что стюардесса не может на работе флиртовать и подолгу беседовать с пассажиром. Но если есть желание — можно согласиться на встречу во внерабочее время. Девочки-коллеги иногда ходят на подобные свидания после полетов. И бывает даже, что такие встречи завершаются любовью, свадьбой и созданием семьи. Но всегда в последующем муж против, чтобы жена продолжала работать стюардессой, приходится менять профессию. Если говорить в общем про всех бортпроводников, то у нас такая большая загруженность полетами, что построить личную жизнь довольно сложно.

— Толкын, как вам удалось выйти замуж, создать семью?

— Дело в том, что мой супруг — тоже бортпроводник. С 13-летним стажем. Сейчас он уже не летает, но работает в авиации, на земле. Ему не нужно объяснять, что мой рабочий день может начаться среди ночи, он знает, почему я прихожу с работы уставшая и почему у меня всего семь выходных в месяц. Наверное, подобный график может принять только тот человек, кто сам работал в авиации.

Кстати, когда я уходила в декрет — всем сказала, что ухожу насовсем и больше не вернусь. Но прошло всего восемь месяцев после родов, и меня снова потянуло в небо. Дочка отпустила довольно легко, и супруг был не против.

Романтика полётов

— Работа бортпроводника физически сложная. Мы много времени проводим на ногах. И при этом должны всегда хорошо выглядеть, следить за осанкой, держать спину ровной и обязательно улыбаться. Если волосы длинные — их нужно непременно собирать в "дульку" и брызгать лаком, чтобы прическа выглядела гладкой. Однажды мы с коллегами-стюардессами посчитали: в год каждая из нас тратит около 150 тысяч тенге на покупку лака для волос и примерно столько же – на покупку капроновых колготок. И эти суммы у нас получились еще из расчета старых цен.

— Правда ли, что все стюардессы обязательно должны быть молодыми, высокими, стройными?

— В идеале — да. Нужно действительно стараться держать себя в форме, быть стройной. Что касается молодости, то тут всё относительно. Средний возраст бортпроводников в Казах­стане сейчас составляет 23 - 35 лет. За рубежом стюардессы гораздо старше. И еще - любой бортпроводник должен быть здоровым. Медкомиссия для работников авиации очень строгая.

— Как выглядит ваш обычный рабочий день?

— По-разному, всё зависит от расписания авиарейсов. Но мы приезжаем в аэропорт за полтора часа до полета. И иногда спим всего по три - четыре часа в день, потому что хотим успеть пообщаться с родными. Иногда наши рабочие графики с мужем настолько не совпадают, что мы не успеваем дома посидеть вместе и поговорить. Тогда мы стараемся встречаться хотя бы в аэропорту между рейсами.

— На тренингах по подготовке бортпроводников стюардессам говорят, что, скорее всего, они потеряют привычный круг общения, друзей. Почему?

— Да, такое часто происходит, потому что друзья хотят с тобой увидеться, зовут в гости, а ты из-за полетов не можешь прийти ни в субботу, ни в воскресенье.

— Означает ли это, что у вас нет друзей?

— К счастью, у меня много друзей, но большинство из них работают в авиации, — смеется Толкын. — У стюардесс и пилотов не стоит спрашивать: "Что ты делаешь в субботу?" Лучше назвать число, и тогда мы сможем сказать, где должны быть в этот день – в Алматы, Нур-Султане или, например, в Атырау. И еще у работников авиации не принято спрашивать: "Когда у тебя последний рейс?" Нужно говорить не последний, а крайний.

— Считают ли родные вашу работу опасной?

— Да. И они за меня переживают. Мама знает мое расписание рейсов и, как диспетчер, каждый день спрашивает в WhatsApp: "Ты взлетела?", а потом: "Ты приземлилась?" Ей обязательно нужно ответить. И совершенно неважно, что я летаю уже больше 10 лет; мама всё равно каждый день заботливо мне пишет: "Счастливого пути!", "Мягкой посадки" и "Мы ждем тебя дома".

— Сколько часов в среднем вы ежедневно проводите в самолетах?

— В полетах проходит до 14 часов в день. Иногда кожа сохнет, не хватает кислорода. Но даже в отпуске нас почему-то тянет не в горы, где много свежего воздуха, а снова на борт самолета. Знаю много случаев, когда люди уходили из авиации, но через какое-то время вновь возвращались. Почему? Говорят, что небо не отпускает.